Клаудия Ларс. Стихотворения

О ХЛЕБЕ И УЛИЦЕ (фрагмент)


                                                                    "Миссия была вверена земле,
                                                                     дождю, солнцу и росам,
                                                                     чтобы изваять Праведное".
                                                                                                                        Элис Мейнел

I


Иду по улице бесконечной,
что прежде едва лишь в зеркале узнавала.

Ее кожа из брусчатки
холодна, как хребет времен,
и на ней задыхаются страшные люди,
бредущие, разглашая, монету иль голод.

Ангел-приятель
еще меня ищет, чтобы спасти мой путь,
но я иду столь спрессованными дорогами,
что за его крылами не поспеваю.

Вот она улица с ее сердцебиением колес
и сводами ее правил рваных рубах!

Знак световой
кажется мне непостоянным цветком,
а пошлый угол -
почти что усилиями отступника.

Куда бредем мы шагами слепцов,
вместе с темным, вечно напуганным вором,
и с вечно подвергнутым расправе?
Ромашки, едва поднявшиеся от земли,
живут среди драгоценностей, не зная деревьев,
а цифры, коронованные смелостью,
пожирают и пожирают сердца безутешных.

Нет!
Не должно быть так!
Ведь ни башня портика, ни замок
не настолько тверды, насколько шаги проходящих…

Но все-таки,
ветер разворачивает свой говор арф,
и свои синие звезды, зовущие нас,
и ночь, такую глубокую,
эту человеческую ниву поцелуев.

Мне нужно идти, ставя подошвы своих башмаков,
рядом с туристом, нищим и безмолвным,
ступать бок о бок с пожирателем бабочек.

Возбуждённый друг говорит мне о хлебе.
Возбужденный враг говорит мне о хлебе.
Сто возбужденных друзей и врагов говорят о хлебе.

Даже воробей ищет его крошки средь насекомых.
И даже я сама себя спрашиваю – в нем ли живет мой голос.
Что-то разделили, но не поровну,
и столь немногим достается
урожай, что собрали все.
Ах, если б украсть ключи!
Ведь амбар был запечатан века назад,
и жестокие стражи наказывают голодных
с золотых зубцов крепостной стены.

Как же тогда выковать крушение подлости
И день нашего всеобщего хлеба,
Так, чтобы не усеивать всё трупами…?

Ведь хлеб — это опора нашей крови,
и мы, опираясь на его неспешные ступени,
когда-нибудь да откроем божественность плоти.


Так что ищу я на этой пугающей улице?
На этой земле ловушек и заборов?

Может быть, имя моей души.



       *                                                 *                                              *

ПОРТРЕТ ДОНА ПЕДРО ДЕ АЛЬВАРАДО

По пленному морскому побережью
- Почти кентавр, видение пророка - 
На древко прославляемого бога
Мечты о злате и могуществе воздевший,

С крестом из крови, а не деревянным;
Читая проповедь из стали, а не слова;
Светом своего взгляда ледяного
Весь мир вокруг пугая, осиянный.

Поверх мольбы, и стрел, летящих тучей,
Он твердо шел, могучий из могучих
Не побежден, непревзойденной силы.

Разбитый мир дразнил в нем пламя злости,
Но среди копий, лошадей и вероломства
Его земная твердь вдруг поглотила.